Усадьба казака Ермолаева на улице Перенсона, 34

В 1623 году из Москвы был прислан в Енисейский острог воевода Яков Хрипунов. Чтобы иметь возможность оказывать быструю помощь аринцам, енисейцы решили построить острог в земле этого народа. Выбор места для него воевода Хрипунов возложил на боярского сына Дубенского, который с планом места затем отправился в Москву. План был одобрен, тобольскому воеводе было предписано снарядить отряд в 300 человек под начальством Дубенского для заложения острога Красного Яра на реке Енисей при устье реки Качи в местности, обитаемой качинскими татарами. Дубенский был назначен воеводой в Красноярск, который по Татарски назывался Кизил-яр-тура, то есть, город красного берега.
За построение Красноярского острога казаки получили полугодовой оклад жалования и право пять лет торговать без уплаты пошлины.

Происхождение казаков Енисейской губернии одинаково со всеми казаками Сибири. Можно сказать, что они являлись «первобытными Русскими жителями Енисейской губернии».

В книге «Енисейская губерния к трехсотлетнему юбилею Сибири» С. Чудновского писалось, что основной причиной возникновения «казацкого сословия» было недовольство выдающихся по силе, энергии и стойкости личностей окружающей их действительностью. Само слово «казак» по-татарски означало человека без прочной оседлости, рыщущего по белу свету.

Казаки, подобно похитителям сабинок, похищали красавиц тубинских, качинских, киргизских и других. Так например, Галкин завладел женой Кетского князя Тесенека, удалая дружина воеводы Андрея Дубенского захватила в плен дочерей и жен бурятских.

В 1694 г. в Красноярск приехал воевода Алексей Игнатьевич Башковский. Это был чрезвычайно жадный до наживы человек. Своими вымогательствами и грабежами он не только восстановил против себя гарнизон, только что переживший неурожай и голод, но и торговых людей, с которых брал «взятки великие» деньгами и товарами…

Менее года прошло с момента назначения Алексея Башковского, как на него посыпались челобитные служилых, жилецких и ясачных людей, обвинявших воеводу в лихоимстве и всевозможных «обидах и разорениях».

И.Ф. Потапов в книге «Красноярск. История в документах и фотографиях» писал:

Убедившись, что с Башковским «жить не мочно», красноярцы собрались толпой перед приказной из­бой и объявили вышедшему на шум воеводе, что «отказывают» ему «от воеводства». На угрозы воеводы толпа разграбила его имущество. Башковский поспешил уехать в Енисейск, опасаясь за свою жизнь.

Руководителями бунта были дети боярские Трифон Еремеев, Дмитрий Тюменцев, Канон Самсонов, Григорий Ермолаев и Алексей Ярлыков.

По данным О.П. Аржаных, Ермолаевы – старожильческая фамилия, уже в 1671 году в списках жителей упоминается Григорий Никитич Ермолаев «как боярский сын», а в исповедных росписях за 1690 г. Воскресенского собора проходит его сын Никита Григорьевич как дворянин. В городовой обывательской книге в период с 1832 по 1835 год указан сын Никиты Григорьевича – Василий, уже как казак, к тому времени отставной. Так что, вполне возможно Евсей Кузьмич и идет от этой ветви Ермолаевых.

В 1822 году был организован Енисейский казачий полк. Две сотни его к 1833 году были расположены в губернском городе Красноярске, прочие в Туруханске, Енисейске и Минусинске.

Фишер в заключении Сибирской истории говорил, что «Греция, Рим, старый и новый Свет могут хвастать своими героями, но отважились бы они на то, что сделали сибирские герои? В столь малом количестве завладеть землями таких сильных народов». И добавил: «Ежели бы однакож казаки знали, что другие будут пользоваться плодами их побед, то, вероятно, с такою ревностию не трудились».

Менялись обычаи и нравы, но казаки всегда чувствовали себя отдельной частью населения, жившие «своей обособленной жизнью от других общественных групп (чиновников, купцов...)». Были у них и свои традиции и праздники. Например, в Торгашино казаки устраивали праздник взятия Снежного городка, на который стекалась огромная толпа народа.

В 1871 году была создана Красноярская казачья сотня на основе расформированного Енисейского казачьего полка и в 1894 году она была причислена к полевым частям войск. В 1920 году все казачьи войска были упразднены Советским правительством.

Первое упоминание О Евсее Кузмиче, уряднике Красноярской казачьей сотни, я нашла в обывательских книгах в 1858 года.  В 1866 году урядник Ермолаев уже был в отставке.

К этому времени улица Больше-Качинская в пятой куртине была уже почти полностью заселена. Так что, скорее всего, место земли на углу улицы Евсей Кузьмич приобрел у прежнего владельца. В то время в переписях описывались дома напротив друг друга. В Обывательской книге 1844-47 года описывалась пятая куртина города. На углу Больше-Качинской улицы сразу после улицы Мало-Качинской записана усадьба казака Алексея Шалыгина, давнего соседа через улицу Больше-Качинскую исследуемой усадьбы. А следом за ним идет усадьба покойного отставного казака Петра Борисова, на которой записан «деревянный, выстроенный на отведенном месте по Большекачинской улице в 5 куртине». Вид выдан на имя казака Петра Петрова (Петровича) 19 июня 1818 года.

Скорее всего, именно эту усадьбу и приобрел Евсей Ермолаев. В переписи не описана сама усадьба подробно, но вероятно одноэтажный дом – изба пятистенная (ул. Марковского, 67) уже стоял.

А.П. Степанов в своей книге «Енисейская губерния» так описывал быт казаков: «...все дома казаков были чрезвычайно опрятны. Старики, обстриженные кругом, с выбритой или подстриженной бородой, всегда были в чистом белье, похожи на отставных холопов из многочисленной дворни старинных бояр.

Казаки занимались всеми отраслями позволенной торговли, весьма редко попадались на каких-либо преступлениях, хотя во время службы часто подвергались суду и наказанию.

Казаки Сибирские были ни что иное, как вещь, которая по образу употребления своего получает свое достоинство. Преданные от души начальству, угнетенные рабством у чиновников, они готовы были исполнять все, не размышляя о будущем.

Но с новым учреждением, когда они узнали, что исполнение незаконных поведений остается на их ответственности, когда рабство их уничтожилось — с ними осталась только законная преданность властям и безотчетливая готовность на службу царскую».

В Обывательской книге за 1858—1869 года записана усадьба служащего урядника Евсея Ермолаева. На усадьбе перечисленны: одноэтажный дом на 3-х саж., в нем 2 комнаты и печь. На дворе изба с русской печью, баня, завозня, амбар и погреб.

1858 г. – август месяц поставлен на постой казак Осип Говырин на 6 месяцев.

1860 г. – август 5 числа поставлен на постой штабной трубач Егор Иванов с семейством на 6 месяцев.

1869 г. – поставлен семейный унтер-офицер.

Скорее всего, в книге описали избу. Такое часто практиковалось для снижения налогообложения. Иногда, чтобы снизить налоги, записывали имение на имя жены. Можно сделать такое предположение, потому что в дальнейшем на усадьбе ничего не строилось и не менялось, а на фотографии 1868 (63) года панорамы города Красноярска из архива ККМ уже стоял деревянный одноэтажный дом с каменным подклетом на углу.

На фотографии можно увидеть Почтамтский переулок, идущий по диагонали от левого нижнего угла к верхнему правому. Его пересекает улица Благовещенская, на углу отчетливо виден одноэтажный дом уездного училища. Вдоль Почтамтского переулка видны усадьбы: Андреева с одноэтажным домом, пустое место усадьбы Успенского монастыря, одноэтажный дом Дмитрия Мацвеева и на углу с улицей Больше-Качинской дома усадьбы Евсея Ермолаева (одноэтажный дом-изба и одноэтажный дом с подклетом).

Интересно, какой неровный в то время был переулок. Когда в советское время асфальтировали улицу, дорогу выровняли и убрали все ямки и горки и остальные неровности старой улицы.

В Раскладочной ведомости за 1875 год записана усадьба урядника казака Евсея Ермолаева. На ней находились: деревянный одноэтажный дом, во дворе изба, баня, завозня, амбар, подвал и сарай. Сумма оценки составляла 300 рублей. Следующей была записана усадьба напротив. А затем шла перепись первой части Староострожной площади. Первая часть, потому что счет велся с востока на запад, от Старобазарной площади.

В России в строительстве домов сложился особый северный стиль с высоким подклетом. Нижнее помещение, называемое «подклет» (более позднее — «подполье»),  устраивалось  с углублением в землю на 1,5 — 2 метра и имело низкие земляные окна, часто не окасяченные или не обналиченные,  и самостоятельный вход через низкую дверь со двора.  И обязательно вход изнутри жилого помещения. Обычно нижнее помещение повторяет планировку верхнего жилого помещения и делится на камеры продолжением стен внутреннего переруба вглубь. В случае многокамерного подклета  каждая верхняя камера имеет самостоятельный вход через люк в полу.

Подклет – нижний этаж дома обычно имел служебно-хозяйственное назначение. Были жилые подклеты с волоковыми окнами и печами, нежилые — с глухими стенами, зачастую без дверей. В таком случае вход в подклет устраивался со второго этажа.

Избой же назывался деревянный срубный (бревенчатый) жилой дом в сельской лесистой местности России. Первоначально в традиционной терминологии избой называлась постройка или камера большого дома-комплекса в пределах четырех стен, отапливаемая варочной печью. В этом последнем изба отличалась от горницы, в которой находилась отопительная печь и от бани.

В дальнейшем термин изба стал применяться к деревянному дому в целом. В Сибири часто встречается изба-пятистенка или пятистенок — жилая деревянная прямоугольная в плане постройка, разделённая внутренней поперечной стеной на две неравные части. Хорошей иллюстрацией может стать одноэтажный дом на усадьбе Ермолаева.

В Оценочной описи за 1876, 1881, 1891 года  записана усадьба урядника Евсея Ермолаева, на которой также был записан деревянный одноэтажный дом, изба, баня, завозня, амбар, подвал и сарай. Сумма оценки не изменилась – 300 рублей.

По сведениям О.П. Аржаных Евсей Ермолаев скончался 18 июля 1879 года. На тот момент ему исполнилось 70 лет. В архиве я нашла документы, из которых стало известно, что женат он был на Феоктисте Матвеевне и имел сына Ивана Евсеевича, дочь Елену Евсеевну и Елизавету Евсеевную.

После смерти бывшего урядника Ермолаева 11 февраля 1880 года по духовному завещанию усадьба перешла к его наследникам: жене и детям. В архиве есть упоминание, что в 1887 году его вдова, имея недвижимое имение, должна была заплатить городу налог в 4 рубля 50 копеек.

Елизавета Пашенкова владела своей долей с 17 октября 1884 года.

В  1894 году 12 ноября вышедшая замуж за красноярского мещанина дочь урядника Елизавета решила выкупить всю усадьбу в свое пользование. Брат Иван, бывший казак, теперь красноярский мещанин, был уже вполне самостоятельным человеком. А вот мать, Феоктиста Матвеевна, была уже стара. Другая дочь урядника Елена, наоборот, еще слишком молода и незамужняя. Жить им было негде, другой крыши над головой не было. Елизавета предложила матери и сестре продать свои доли на двух условиях:

Во-первых, чтобы Пашенкова Елизавета сделала за свой счет к дому отдельную пристройку, там, где будет разрешено Городской Управой и в той пристройке Феоктиста и Елена Ермолаевы имеют право жить, первая по смерть свою, а вторая до выхода в замужество, обе бесплатно и, во-вторых, если она почему то вздумает продать это имение, то сказанные выше условия переходят а последовательные акты других владельцев.

Мать, Феоктиста Матвеевна, брат, Иван Евсеевич и сестра, Елена Евсеевна, получили за свои доли 600 рублей серебром и остались жить а родном доме.

Недвижимое имение, "заключалось в доме, надворных постройках и месте земли в количестве длиннику по улице 15 саж., а поперечнику внутрь двора 15 саж 2 арш, состоящего в г. Красноярске, 1-й части, по Больше-Качинской улице в соседстве с домами при входе во двор с левой стороны купца Хилкова, а с правой на Театральной площади мещанина Лысова.

На карте города Красноярска 1894 года виден угол Больше-Качинской улицы и Почтового переулка – если смотреть на угловую усадьбу Ермолаева, стоя на Больше-Качинской во двор, то слева будут дома, а справа Театральная площадь, бывшая Острожная площадь, на которой размещалась тюрьма.

В старой периодике, в газете «Енисей» за 9 декабря 1894 год, я нашла интересный факт. Корреспондент писал, что «управа, разрешая возводить новые постройки, в тоже время не требует от домовладельцев, чтобы они устраивали тротуары...Например, строится довольно ценный дом у г. Ермолаева на углу Театральной площади и Б.Качинской улицы, а тротуара у него по площади вовсе нет....»
Не понятно, какой дом имелся ввиду: ул. Перенсона, 34 или большой дом ул, Марковского, 65.  Пересечением улиц могли указать адрес всей усадьбы, а не конкретного дома, да и сваливать стройматериалы могли там, где больше места — по площади. Но могли перестроить и сам дом с подклетом. Не думаю, что его разрушили и возвели «с нуля». Может быть, улучшили, обновили и перестроили деревянный этаж.
Имя Ермолаева было названо по давней привычке, а может, потому, что официально вступления во владение еще не было. Получается, что на усадьбе дочери урядника Елизаветы Пашенковой в 1894 году шли строительные работы, хотя только в 1895 году апреля 10 дня купчая крепость у крепостных дел Енисейского Губернского Правления вписана в книгу крепостных актов. 14 августа 1895 года купчая крепость вступила в свою законную силу.

Решив расширить свое имение, чтобы хватило место всем, и еще была возможность сдавать квартиры Елизавета Пашенкова взяла в долг у Канского купца Варфоломея Полякова 1500 рублей по закладной крепости. Не уведомив об этом власти, она 12 ноября 1896 года подает прошение в Окружной Суд о вводе в наследство.

Однако, Окружной Суд «из собранных сведений о свободности этого имения, споров и запрещения» выяснил, что как уведомило Енисейское Губернское Управление от 30 декабря 1896 года за №…, что  на «упомянутое имение наложено запрещение по закладной, выданной ею Канскому купцу Полякову в сумме 1500 рублей».

Рассмотрев все детали дела все же Суд определил: «Поручить приставу 1-й части г.Красноярска ввести во владение Красноярскую мещанку Елизавету Евсееву Пашенкову недвижимым имением, обозначенным в купчей крепости, совершенной в Енисейском Губернском Правлении 14 августа 1895 года  с тем, чтобы в оном акте было обозначено, что на это имение наложено запрещение в сумме 1500 рублей по закладной крепости Канскому купцу Варфоломею Полякову».

В записи налога с недвижимого имущества г. Красноярска за 1897 год владельцем усадьбы записана уже мещанка Елизавета Евсеевна Пашенкова. На ней находились все те же: деревянный дом, флигель, баня, завозня, амбар и подвал.

В 1901 в списках домовладельцев записала усадьба уже под владением красноярской мещанки Елизаветы Евсеевны Пашенковой. На усадьбе числились: два деревянных дома, один из них с подвальным помещением, флигель, амбар, завозня, навес и подвал. Сумма оценки – 2864 руб.

Дочь выполнила свои обязательства, на усадьбе появился еще один деревянный дом. Более подробное описание можно прочитать в переписи по Больше-Качинской улице 1904 года:

Угол Почтамтского переулка. Жена красноярского мещанина Елизавета Евсеевна Пашенкова.

1. Дом деревянный 6-ти стенный, средний, крыт и обшит тесом, на 4 х 5 саж. В подвальном этаже кухня. 4 комнаты, 1 кухня. Высота 4 и 1\4 арш. Внизу кухня. Размещались квартиры. Печи: 2 голландские и 1 кухонная. Сдача квартир в 1900 году принесла доход 680 рублей.

2. Флигель деревянный, 5-ти стенный, средний, крытый тесом на 4 х 5 саж. К дому пристройка на 2 х2 и 2\3 саж. 4 комнаты и 1 кухня. Высота  — 4 и 1\4 арш. В пристройке 1 комната и 1 кухня.Печи: 2 голландские и 1 кухонная. В пристройке 1 кухонная. Сдавались квартиры.

3. Флигель деревянный 5-ти стенный средний, крытый тесом на 2 х 5 саж. В нем 2 комнаты и 1 кухня. Высота – 3 и 1\2 арш. Жили хозяева. Печи: 1 голландская и 1 кухонная.

4. Амбар деревянный старый, крытый тесом на 2 и 2\3 х 2 и 2\3 саж.

5. Завозня из плах, крытая тесом 2 и 2\3 х 2 и 2\3 саж.

6. Настил из тесу на 8 х 8 арш.

На усадьбе теперь уже Пашенковой в период 1898—1900 годов был выстроен деревянный дом, который теперь стал называться флигелем, 5-ти стенный, средний, крытый тесом на 4 х 5 саж. К дому появилась пристройка на 2 х 2 и 2\3 саж. 4 комнаты и 1 кухня.

В переписи 1881 года на усадьбе Горбунова не было еще двухэтажного каменного дома. А на усадьбе Ермолаевых нет еще деревянного флигеля с пристройкой. Значит, это фото выше сделано в период 1882—1898 годов.

И опять можно обратить внимание, какой неровной была Больше-Каченская улица. Насколько сильны были перепады, ямы и неровности. Когда по улице Марковского был уложен асфальт, все неровности были устранены.

В 1910 и в 1913 годах в списках домовладельцев   записана Красноярская мещанка Елизавета Евсеевна Пашенкова. Вверху — перепись по Почтамтскому переулку. Видно, что последний дом между Благовещенской и Больше-Качинской улицей принадлежал Пашенковой Елизавете.

А на втором фото — перепись по Больше-Качинской улице. Видно, что между Гимназическим переулком (как идти от Старобазарной площади по левую сторону) и Театральной площадью записано владение Пашенковой. На усадьбе находились деревянные: два дома, флигель, амбар, завозня и конюшня, крытые деревом. Сумма оценки – 2 800 руб. Сумма оценки – 2 800 руб.

В Алфавите за 1917 год указана владелица усадьбы  – Пашенкова Елизавета.

Изменения я нашла только в 1919 году в духовном завещании соседа Пашенковой Дмитрия Дмитриевича Мацвеева. В нем он описывал свою собственность и соседей: «дом с надворными постройками  и усадебным местом под ним, находящийся на Театральной площади между домами бывшей Пашенковой и д. Успенского монастыря...».

Получается, что в 1919 году усадьба Пашенковой уже не принадлежала. В списках домовладельцев 1928 года записан собственником Петр Боревич (?). Доход приносили ему квартиранты.

Дом не был национализирован в годы советской власти, так как не превышал оценки в 8 000 рублей, не принадлежал лицам духовного звания и не был брошенным.

М. Терешкова

дополнена 25.11.18 в 19:22